декабря
Российская экономика сейчас похожа на мотоциклиста, который несется по трассе: любое препятствие на пути может оказаться фатальным, но тормозить нельзя, считает директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв. В интервью РИА Новости он рассказал, что поможет повысить производительность труда и решить кадровый дефицит в стране, как бизнес реагирует на появляющиеся вызовы и каких шагов ждет от властей. Беседовал Серго Кухианидзе.
— Несмотря на то, что даже Европарламент усомнился в эффективности антироссийских санкций, Брюссель упорно продолжает их вводить. В конце осени был принят 12-й пакет санкций ЕС. Запад все еще верит, что сможет таким способом уложить российскую экономику на лопатки?
— Это точно. Вашингтон и Брюссель не остановятся. Каждый новый раунд санкций важен не с точки зрения результата, а как информационный повод, демонстрирующий, что ЕС продолжает поддерживать Украину.
Тем не менее, ни в коем случае не умаляя влияния санкций на экономику России, которые каждый раз становятся все жестче, надо признать, что главного они не достигли. Начиная вводить санкции, Запад рассчитывал на краткосрочный эффект, хотел быстро нанести Москве, как говорят военные, неприемлемый ущерб, вызвав недовольство всех — и бизнеса, и населения.
Ничего подобно, однако, не произошло. Хотя, повторюсь, тряхнуло нас неслабо, иллюзий тут строить не нужно. К тому же не стоит забывать, что Запад давит не только на нас, но и на наших партнеров из дружественных стран. С Китаем и Индией у него пока не очень получается. Но есть еще Африка, страны Персидского залива и Латинской Америки, страны постсоветского пространства.
Конечно, антироссийские санкции, суммарное число которых перевалило уже за несколько тысяч, сузили наши возможности. Но самое главное для России — не совершить серьезных собственных ошибок на том пути, по которому мы сегодня идем.
— А по какому пути мы сегодня идем?
— По пути активных экономических преобразований. Ответом бизнеса и государства на санкции стал форсированный структурный сдвиг, который привел не только к стимуляции экономической активности, но и к ряду проблем, например, на рынке труда.
— Почему? Слишком быстро бежим?
— Да, так, пожалуй, можно сказать. Хотя, с другой стороны, медленнее развиваться России сейчас нельзя никак, альтернативы проведению активной экономической политики просто нет. Мы обязаны быстро отвечать на все ограничения, связанные с антироссийскими действиями Запада. Раз возник, например, в стране дефицит на элементы электротехнического, компьютерного оборудования, его нужно как можно скорее ликвидировать.
Конечно, частично этот дефицит мы компенсируем за счет параллельного импорта из дружественных стран, но значительную роль играет и внутреннее производство. Поскольку внутренний спрос на самую разную продукцию резко увеличился, растет, соответственно, и загрузка мощностей на обрабатывающих предприятиях России. Если раньше она составляла 40-50 %, то сейчас на 60-70 %.
При этом происходит перекос: одни отрасли экономики России набирают обороты, а другие их сбавляют, например, ТЭК под воздействием ограничений.
— Все-таки в чем проблема того, что мощности на предприятиях кратно увеличиваются? Все ведь об этом так долго мечтали в стране.
— Объясню, во что выливается сейчас форсированная структурная перестройка экономики России.
Возьмем, допустим, машиностроительный завод в Свердловской области, где токарь — дядя Вася — на своем станке точил до недавнего времени одну деталь, а теперь ему необходимо выпустить сразу пять. Ладно, он человек высокой квалификации и три детали за смену сделает. А дальше как быть? Либо ему надо трудиться сверхурочно, либо нужно брать на работу еще одного-двух токарей и работать в две, а то и в три смены. Что сейчас и происходит. То есть в обрабатывающей промышленности сразу растет и интенсивность, и сменность производства.
Президент России Владимир Путин выступает с темой Жизнь без глобализации: объединяя суверенные экономики на
Проблема в том, что высококвалифицированных токарей найти в стране не так легко. Возможно, они и есть, но уже давно работают в других областях, заняты в других специальностях – водителями, трактористами, работниками ЖКХ и так далее.
Впрочем, сейчас, поняв, что токари стали хорошо получать, зарплата у них скакнула раза в три, они возвращаются в профессию. Здорово? Безусловно, но теперь начинает возникать дефицит рук там, откуда они уходят. Неудивительно, что малый и средний бизнес уже вовсю жалуется – некому работать.
— Прям как в первые годы пятилеток: время, вперед!
— Именно. Причем, проблемы возникают не только с трудовыми ресурсами. Ведь увеличивающиеся мощности предприятий требуют их реконструкции, модернизации, расширения существующих там площадей. А как иначе? Можно увеличить сменность производства, но природу не обманешь, в сутках только 24 часа, больше трех смен сделать нельзя, и на следующем шаге потребуется увеличивать производственные мощности.
Однако новые производственные мощности требуют инвестиций. Но получить деньги, даже оборонным предприятиям, имеющим доступ к государственным финансовым ресурсам, – целая история, далеко не быстрая.
Кроме того, происходящий форсированный структурный сдвиг в экономике приводит к росту цен при ограниченном предложении, на что Центральный банк реагирует через ужесточение денежно-кредитной политики – повышение кредитной ставки, чтобы ограничить избыточный спрос.
Экономика России сейчас похожа на гонщика, который уже целый год мчится на мотоцикле со скоростью в 200 километров в час. Это опасно, так как сложно так долго сохранять равновесие. Любой камешек на дороге, препятствие может привести к серьезным последствиям. На такой высокой скорости долго ехать точно нельзя. С другой стороны, резкое торможение может привести к непредсказуемым последствиям.
— Что же делать?
— Процесс необходимо сбалансировать, иначе он может выйти из-под контроля. Так, чтобы воспользоваться позитивными эффектами форсированного роста экономики не только сейчас, но и в перспективе трех-пяти лет.
Например, чтобы идущий сейчас массовый переток кадров из сферы услуг в производство не привел бы к сильному перекосу в области оплаты труда и связанным с ним проблемам в сфере ЖКХ, торговли, сельского хозяйства.
Перекос этот опасен еще и тем, что не известно, как долго сохранится рост машиностроительных производств, включая гособоронзаказ. Необходимо уже сегодня думать, каким образом высокий потенциал оборонно-промышленного комплекса конвертировать в рост эффективности производства в гражданском сегменте. Если все заранее тут не предусмотреть, такой переход может оказаться чрезвычайно болезненным. Подобные примеры мы видели в России периода реформ и в других странах.
Вообще все, что сейчас происходит в экономике страны, заставляет об очень многом задуматься — о демографии, о подготовке кадров, об уровне оплаты труда, об образовании… Ведь в экономике все взаимосвязано. Это как огромная машина. Если она поехала, то все приходит в движение, крутиться начинает каждая шестеренка. Соответственно, ключевая задача экономической политики – сохранение этого динамизма.
— Как растущие оборонные расходы влияют на то, что происходит в экономике? Ведь если в 2021 году они составляли 2,7 % ВВП, то в будущем году, по официальной статистике, увеличатся уже до 6 %.
— Оборонные расходы, или, если говорить более широко, — расходы на безопасность, конечно, отвлекают ресурсы от бюджета и решения иных проблем, стоящих перед страной. Однако, сохраняются и другие приоритеты, к которым в рамках текущей бюджетной политики относится социальная сфера.
Следует также учитывать, что по номинальным расходам на оборону, даже учитывая СВО, Россия не является лидером в мировой экономике. Лидер — США, чьи расходы на оборону достигли уже 800 миллиардов долларов. Для сравнения, Россия в будущем году запланировала увеличить их всего до 115 миллиардов долларов.
