апреля
Журналиста крылья кормят. А как еще добраться быстрее всего на резонансный репортаж? Моя заинтересованность налицо. Тем более что крылатые «иномарки» вовсю разбираются на запчасти. Авиационные власти уверяют, что в режиме жесточайших санкций иностранные самолеты продержатся в нашем небе еще лет десять. Это когда последний «Боинг» пойдет на свалку. Да и «Суперджеты» не отстают. Американцы перестали поставлять свечи зажигания на французские движки. Самолет стал жертвой мировой кооперации. Вот и стоят в Жуковском ряды «Суперджетов» кто без дверей, кто без элеронов, и все без движков. Ждут импортозамещения — отечественных двигателей ПД-8, которые вот-вот пройдут сертификацию. А потом испытания. Не скоро эти полуфабрикаты окажутся в небе.
…МС-21 я увидел в небе. Он шел на посадку с включенными фарами и выпущенными шасси. Но не сел. Пролетев на высоте 30 метров, взмыл свечой вверх. И так каждые 10 минут. Все ниже и ниже. Наконец, когда высота была всего один метр, МС-21 скрылся за облаками и стал выполнять другие задания.
Как проходят испытания самолета МС-21 / Автор: Юрий Снегирев
— Это испытание на определение эффекта влияния земли, так называемого экранирования, — рассказывает летчик-испытатель ОКБ им. А.С. Яковлева Александр Гуськов. Он только вчера гонял МС-21 над Жуковским. — Это необходимо для настройки автопилота. Определяем оптимальную конфигурацию для захода на посадку.
С КДП (командно-диспетчерский пункт) сообщили, что посадка «эмэски» планируется через сорок минут. Есть время пообщаться. Александр пришел в Жуковский из Ахтубинской школы военных испытателей. Истребитель. Воевал в Сирии. Есть награды. Уже два года гоняет МС и в хвост и в гриву. Самые запоминающиеся испытания на сваливание — надо знать предел скорости и угла атаки, после которой самолет летит топором в землю. Или на прочность шасси — наезд на специальную стальную плиту носовым шасси при разбеге или пробеге лайнера. Что-то вроде «лежачего полицейского». Штука не для слабонервных. Да и продолженный взлет, когда вырубают один из движков, и самолет с полной нагрузкой уходит в небо, тоже вещь сложная. А вот еще испытания. Специальная пневматическая пушка стреляет в самолет обыкновенной суповой курицей. Ходит байка: корейцы, чтобы проверить прочность лобового стекла своих высокоскоростных поездов, взяли у французов в аренду такую пушку. Но то ли перевод был неточным, то ли ученые к вопросу подошли формально, но первый выстрел курицей прошил весь поезд насквозь. Оказалось, корейцы заряжали пушку морожеными курами…
— В Иркутске уже испытали православное крыло, — продолжает Александр.
— Что-что?
— Ну мы так называем крыло из отечественных композитных материалов. Когда американцы отказали нам в поставках углеволокна и других компонентов, оперативно создали свое. Перекрестились — и в полет. Кстати, получилось ничуть не хуже и дешевле.
— Раньше предполагалось ставить «Проты» (двигатель Pratt&Whitney PW1431G). Испытывали-испытывали. Сразу после полета ватага американских инженеров со своими компьютерами врывалась на борт — снимать показания. А как началась СВО, их как ветром сдуло. Что говорить о «Протах»! Попали мы под санкции. И движки эти стали бесполезными для серии. Разве что испытательные полеты проводить. Ничего, мы сейчас испытываем ПД-14. Он на МС-21 как родной. Только вот на взлетном режиме кушает побольше. А на эшелоне ни в чем не уступает «Проту».
Рядом со мной легенда ЛИИ им. Громова заслуженный летчик-испытатель Александр Котельников. Его тут все знают. Попал в авиакатастрофу, но после лечения вернулся в строй. Он на летной лаборатории Ил-76 испытывал ПД-14.
— Из четырех движков один был экспериментальный ПД-14. Поначалу ресурс был небольшой. Но со временем все поменялось. Для этого и существуют испытания. Сейчас на стенде день и ночь ПД гоняют на ресурс. Пока, тьфу-тьфу, — без отказов. Он давно превысил все ресурсы отечественных турбин. А еще был случай. Испытывали «пэдэшку» на помпаж. Это когда запредельный угол атаки, и двигателю просто не хватает воздуха. Начинаются взрывы в горячей зоне. Короче, опасно. Все режимы наш двигатель выдержал. Идем на горизонтальном полете. Тут резкий стук в «пэдэшке». Стрелки скакнули, а потом обычный штатный полет. Приземлились. Глянули, а одна лопатка вентилятора разрушилась, и осколки пошли в турбину. Да любой иностранный двигатель или взорвался бы, или разрушился, или сгорел. А наш ничего. Переварил, как мясорубка кости, и заработал.
В условиях санкций «иномарки» продержатся в нашем небе лет десять
Опять обращаюсь к Александру Гуськову:
— Ну а самолет-то как?
— Скажу без лести: отлично! Конечно, придется многое импортозаместить. Тормоза, насосы, проводку. И, конечно, санузлы. Наивно думать, что санузлы самое простое. Это мы в космосе поднаторели в отхожих местах. А тут гражданская авиация. Скорость, удобство и комфорт. Если смежники не подведут, то к концу года все заработает.
— Когда я смогу купить билет на наш «православный» МС-21?
— К концу следующего года. Вероятно. Скорее всего. Возможно…
Это не суеверия летчика-испытателя. Это реальность. Самолет должен был пойти в серию еще в 2017-м. Потом постоянные переносы. Громкие анонсы, и опять переносы. На площадке перед фирмой Яковлева стоит МС-21 в ливрее авиакомпании «Россия». Хоть сейчас заправляйся — и в полет с пассажирами. Но американцы поставили палки в турбины. Установлены на нем «Проты». А с ними ни в одну страну мира. Деньги получили, а как до дела дошло. Ну не свиньи?
…МС-21 мягко коснулся полосы. Пробежал и зарулил на площадку ОКБ Яковлева. Мы на машине ехали след в след. Подкатили лестницу. Вышел экипаж. Свои испытательные шлемы они сложили в холщовые мешочки, словно сменную обувь в школе. Последним вышел заслуженный летчик-испытатель, Герой России Роман Таскаев. Это он первым ставил на крыло машину. Он и заканчивает цикл сертификационных испытаний. Морщинистое лицо. Стальные глаза. Фотографирую его у борта. Прошу улыбку. Ну пожалуйста. И тут ко мне сзади подбегает охрана.
— Съемка запрещена!
— У меня письмо и разрешение.
— Ничего не знаем.
Отбили меня Герои России и заслуженные летчики-испытатели. Но о дальнейшей съемке речи не могло и быть. Тут столько секретных организаций, что на всех писем не напасешься.
